Неточные совпадения
«Всех ненавижу, и вас, и себя», отвечал его взгляд, и он взялся за шляпу. Но ему не судьба была уйти. Только что хотели устроиться около
столика, а Левин уйти, как вошел старый князь и, поздоровавшись с дамами, обратился
к Левину.
— Когда найдено было электричество, — быстро перебил Левин, — то было только открыто явление, и неизвестно было, откуда оно происходит и что оно производит, и века прошли прежде, чем подумали о приложении его. Спириты же, напротив, начали с того, что
столики им пишут и духи
к ним приходят, а потом уже стали говорить, что это есть сила неизвестная.
Молодой дьякон, с двумя резко обозначавшимися половинками длинной спины под тонким подрясником, встретил его и тотчас же, подойдя
к столику у стены, стал читать правила.
Он заглянул в щелочку двери, из которой она было высунула голову, и, увидев ее, сидящую за чайным
столиком, вошел
к ней с веселым и ласковым видом.
Налево от двери стояли ширмы, за ширмами — кровать,
столик, шкафчик, уставленный лекарствами, и большое кресло, на котором дремал доктор; подле кровати стояла молодая, очень белокурая, замечательной красоты девушка, в белом утреннем капоте, и, немного засучив рукава, прикладывала лед
к голове maman, которую не было видно в эту минуту.
Они достигли небольшой площадки, где, казалось, была часовня; по крайней мере,
к стене был приставлен узенький
столик в виде алтарного престола, и над ним виден был почти совершенно изгладившийся, полинявший образ католической мадонны.
Она сидела, облокотясь на
столик и закрыв лицо руками, но, увидев Раскольникова, поскорей встала и пошла
к нему навстречу, точно ждала его.
Разумихин, сконфуженный окончательно падением
столика и разбившимся стаканом, мрачно поглядел на осколки, плюнул и круто повернул
к окну, где и стал спиной
к публике, с страшно нахмуренным лицом, смотря в окно и ничего не видя.
Он нашел его в очень маленькой задней комнате, в одно окно, примыкавшей
к большой зале, где на двадцати маленьких
столиках, при криках отчаянного хора песенников, пили чай купцы, чиновники и множество всякого люда.
Самгин в одной штанине бросился
к постели, выхватил из ночного
столика браунинг, но, бросив его на постель, надел брюки, туфли, пиджак и снова подбежал
к окну; солдат, стрелявший с колена, переваливаясь с бока на бок, катился по мостовой на панель, тот, что был впереди его, — исчез, а трое все еще лежали, стреляя.
Поставив самовар на
столик рядом с буфетом, раскладывая салфетки, она обратилась
к Самгину...
Затем он подумал, что Варвара довольно широко, но не очень удачно тратила деньги на украшение своего жилища. Слишком много мелочи, вазочек, фигурок из фарфора, коробочек. Вот и традиционные семь слонов из кости, из черного дерева, один — из топаза. Самгин сел
к маленькому
столику с кривыми позолоченными ножками, взял в руки маленького топазового слона и вспомнил о семерке авторов сборника «Вехи».
Марина, расхваливая певицу вполголоса, задумчиво села в угол,
к столику, и, спросив чаю, коснулась пальцами локтя Самгина.
Самгин взял бутылку белого вина, прошел
к столику у окна; там, между стеною и шкафом, сидел, точно в ящике, Тагильский, хлопая себя по колену измятой картонной маской. Он был в синей куртке и в шлеме пожарного солдата и тяжелых сапогах, все это странно сочеталось с его фарфоровым лицом. Усмехаясь, он посмотрел на Самгина упрямым взглядом нетрезвого человека.
Он бросился писать, соображать, ездил даже
к архитектору. Вскоре на маленьком
столике у него расположен был план дома, сада. Дом семейный, просторный, с двумя балконами.
Она не стыдливо, а больше с досадой взяла и выбросила в другую комнату кучу белых юбок, принесенных Мариной, потом проворно прибрала со стульев узелок, брошенный, вероятно, накануне вечером, и подвинула
к окну маленький
столик. Все это в две, три минуты, и опять села перед ним на стуле свободно и небрежно, как будто его не было.
А
к гостинцам я даже не притронулся; апельсины и пряники лежали передо мной на
столике, а я сидел, потупив глаза, но с большим видом собственного достоинства.
Но одну подробность я слишком запомнил: мама сидела на диване, а влево от дивана, на особом круглом
столике, лежал как бы приготовленный
к чему-то образ — древняя икона, без ризы, но лишь с венчиками на главах святых, которых изображено было двое.
— Я так и знал, что ты так примешь, Соня, — проговорил он. Так как мы все встали при входе его, то он, подойдя
к столу, взял кресло Лизы, стоявшее слева подле мамы, и, не замечая, что занимает чужое место, сел на него. Таким образом, прямо очутился подле
столика, на котором лежал образ.
Я присел
к столику и рассказал ему сначала все фактами о князе и о Лизе и о вчерашней сцене моей у князя после рулетки; не забыл и о выигрыше на рулетке. Он выслушал очень внимательно и переспросил о решении князя жениться на Лизе.
Прислали
столиков, шкапчиков, этажерок, даже целые ширмы; далее, кукол, в полном японском костюме, кинжал, украшения
к нему и прочее.
Орудия закрепили тройными талями и, сверх того, еще занесли кабельтовым, и на этот счет были довольно покойны. Качка была ужасная. Вещи, которые крепко привязаны были
к стенам и
к полу, отрывались и неслись в противоположную сторону, оттуда назад. Так задумали оторваться три массивные кресла в капитанской каюте. Они рванулись, понеслись, домчались до средины; тут крен был так крут, что они скакнули уже по воздуху, сбили
столик перед диваном и, изломав его, изломавшись сами, с треском упали все на диван.
Нехлюдов отдал письмо графини Катерины Ивановны и, достав карточку, подошел
к столику, на котором лежала книга для записи посетителей, и начал писать, что очень жалеет, что не застал, как лакей подвинулся
к лестнице, швейцар вышел на подъезд, крикнув: «подавай!», а вестовой, вытянувшись, руки по швам, замер, встречая и провожая глазами сходившую с лестницы быстрой, не соответственной ее важности походкой невысокую тоненькую барыню.
С левой стороны, против конторки, был в глубине
столик секретаря, а ближе
к публике — точеная дубовая решетка и за нею еще не занятая скамья подсудимых.
Старый генерал в то время, как Нехлюдов подъехал
к подъезду его квартиры, сидел в темной гостиной зa инкрустованным
столиком и вертел вместе с молодым человеком, художником, братом одного из своих подчиненных, блюдцем по листу бумаги.
— Вечно спорят! — громко хохоча, проговорил старик Корчагин, вынимая салфетку из-за жилета, и, гремя стулом, который тотчас же подхватил лакей, встал из-за стола. За ним встали и все остальные и подошли
к столику, где стояли полоскательницы, и налита была теплая душистая вода, и, выполаскивая рты, продолжали никому неинтересный разговор.
Пухлый приказчик в рубахе за стойкой и бывшие когда-то белыми половые, за отсутствием посетителей сидевшие у столов, с любопытством оглядели непривычного гостя и предложили свои услуги. Нехлюдов спросил сельтерской воды и сел подальше от окна
к маленькому
столику с грязной скатертью.
Сели
к столику, спросили холодненького, а потом Данила и говорит: «Давай всю публику изутешим: я представлюсь сумасшедшим, а ты будто мой брат.
Доктор осторожно подвел Привалова
к креслу, которое стояло у самой кровати больного, рядом с ночным
столиком, заставленным аптечными банками и флаконами.
Привалов и Веревкин пошли
к выходу, с трудом пробираясь сквозь толпу пьяного народа. Везде за
столиками виднелись подгулявшие купчики, кутившие с арфистками. Нецензурная ругань, женский визг и пьяный хохот придавали картине самый разгульный, отчаянный характер.
— Кричи, братику: все любезное отечество помаленьку слопаешь, — шутил Веревкин, продираясь
к отдельному
столику сквозь густую толпу, окружавшую эстраду с арфистками.
Nicolas подхватил Привалова под руку и потащил через ряд комнат
к буфету, где за маленькими
столиками с зеленью — тоже затея Альфонса Богданыча, — как в загородном ресторане, собралась самая солидная публика: председатель окружного суда, высокий старик с сердитым лицом и щетинистыми бакенбардами, два члена суда, один тонкий и длинный, другой толстый и приземистый; прокурор Кобяко с длинными казацкими усами и с глазами навыкате; маленький вечно пьяненький горный инженер; директор банка, женатый на сестре Агриппины Филипьевны; несколько золотопромышленников из крупных, молодцеватый старик полицеймейстер с военной выправкой и седыми усами, городской голова из расторговавшихся ярославцев и т. д.
— Тут нет его. Не беспокойся, я знаю, где лежит; вот оно, — сказал Алеша, сыскав в другом углу комнаты, у туалетного
столика Ивана, чистое, еще сложенное и не употребленное полотенце. Иван странно посмотрел на полотенце; память как бы вмиг воротилась
к нему.
«Она, может быть, у него за ширмами, может быть уже спит», — кольнуло его в сердце. Федор Павлович от окна отошел. «Это он в окошко ее высматривал, стало быть, ее нет: чего ему в темноту смотреть?.. нетерпение значит пожирает…» Митя тотчас подскочил и опять стал глядеть в окно. Старик уже сидел пред
столиком, видимо пригорюнившись. Наконец облокотился и приложил правую ладонь
к щеке. Митя жадно вглядывался.
— Эк! — одобрительно крякнул всем животом толстенький купец, сидевший в уголку за шатким
столиком на одной ножке, крякнул и оробел. Но,
к счастью, никто его не заметил. Он отдохнул и погладил бородку.
Как будто сердце у меня знало, прихожу
к столику — тетрадки и половины нет!
Во втором зале этого трактира, в переднем углу, под большим образом с неугасимой лампадой, за отдельным
столиком целыми днями сидел старик, нечесаный, небритый, редко умывающийся, чуть не оборванный…
К его
столику подходят очень приличные, даже богатые, известные Москве люди. Некоторым он предлагает сесть. Некоторые от него уходят радостные, некоторые — очень огорченные.
Под впечатлением общего настроения, наэлектризованный предыдущим исполнителем, поднимался кто-нибудь из присутствовавших и читал или монолог, или стихи из-за своего
столика, а если певец или музыкант — подходил
к роялю.
Я садился обыкновенно направо от входа, у окна, за хозяйский
столик вместе с Григорьевым и беседовал с ним часами. То и дело подбегал
к столу его сын, гимназист-первоклассник, с восторгом показывал купленную им на площади книгу (он увлекался «путешествиями»), брал деньги и быстро исчезал, чтобы явиться с новой книгой.
Мы двинулись
к столику, но навстречу нам с визгом пронеслась по направлению
к двери женщина с окровавленным лицом и вслед за ней — здоровенный оборванец с криком...
За отдельным
столиком заседал главный, выгнанный за пьянство крупный судебный чин, который строчил прошения приходившим
к нему сюда богатым купцам. Бывали случаи, что этого великого крючкотворца Николая Ивановича посещал здесь знаменитый адвокат Ф. П. Плевако.
Я поднялся на своей постели, тихо оделся и, отворив дверь в переднюю, прошел оттуда в гостиную… Сумерки прошли, или глаза мои привыкли
к полутьме, но только я сразу разглядел в гостиной все до последней мелочи. Вчера не убирали, теперь прислуга еще не встала, и все оставалось так, как было вчера вечером. Я остановился перед креслом, на котором Лена сидела вчера рядом со мной, а рядом на
столике лежал апельсин, который она держала в руках.
Можно было предположить, что Стабровский собирается путешествовать, потому что он подвел гостя
к отдельному
столику, на котором была разложена большая карта.
Не ответив, она смотрела в лицо мне так, что я окончательно растерялся, не понимая — чего ей надо? В углу под образами торчал круглый
столик, на нем ваза с пахучими сухими травами и цветами, в другом переднем углу стоял сундук, накрытый ковром, задний угол был занят кроватью, а четвертого — не было, косяк двери стоял вплоть
к стене.
— Очень может быть, хотя это и здесь куплено. Ганя, дайте князю бумагу; вот перья и бумага, вот на этот
столик пожалуйте. Что это? — обратился генерал
к Гане, который тем временем вынул из своего портфеля и подал ему фотографический портрет большого формата, — ба! Настасья Филипповна! Это сама, сама тебе прислала, сама? — оживленно и с большим любопытством спрашивал он Ганю.
Она упала без чувств ему на руки. Он поднял ее, внес в комнату, положил в кресла и стал над ней в тупом ожидании. На
столике стоял стакан с водой; воротившийся Рогожин схватил его и брызнул ей в лицо воды; она открыла глаза и с минуту ничего не понимала; но вдруг осмотрелась, вздрогнула, вскрикнула и бросилась
к князю.
Появились новые мебели из Москвы; завелись плевательницы, колокольчики, умывальные
столики; завтрак стал иначе подаваться; иностранные вина изгнали водки и наливки; людям пошили новые ливреи;
к фамильному гербу прибавилась подпись: «in recto virtus…» [В законности — добродетель (лат.).]
— Господа! позвольте мне представить вам новое лицо, которое вы должны принять по-братски, — произнес Рациборский, подводя Розанова за руку
к столику, перед которым сидели четыре человека.
Тут была маленькая проходная комната вроде передней, где стоял большой платяной шкаф, умывальный
столик с большим медным тазом и медным же рукомойником с подъемным стержнем; небольшой
столик с привинченной
к нему швейной подушечкой и кровать рыжей келейницы, закрытая ватным кашемировым одеялом.
Алексей Сергеевич постоял в зале, на том самом месте, на котором давал отчет своей супруге, потом подошел
к зеркалу, приподнял с подзеркального
столика свечу и, внимательно осмотрев свое лицо, тщательно вытер белым платком глаза и переносицу.